Immortali per un momento: I pini di Pasternak

 

Rieccomi. Il giorno di Ognisanti. Giorni in cui eterno e quotidiano trovano qualche ponte, magari scherzoso, sghembo e financo commerciale, ma il desiderio è quello. Quale miglior modo di festeggiarlo se non leggendo Pasternak? Il quadro è di Katia Margolis e qui in musica grazie alla voce, soavissima, di Julja Ziganšina. Grazie, amiche!

I pini

Nell'erba, tra balsamine silvestri, Pratoline e ranuncoli di campo, siamo stesi noi, le braccia indietro E al cielo le teste rivolte. L'erba sul sentiero di pini E' impenetrabile e fitta. Ci guardiamo l'un l'altro e ancora Cambiamo pose e posti. Ed ecco, immortali per un momento, Nel novero dei pini siamo accolti E da malattie, epidemie E da morte noi siamo liberati. Con deliberata monotonia Come balsamo, il denso azzurro Si stende a terra a sprazzi E ci imbratta le maniche. Dividiamo il riposo del rossobosco, Al brulichio delle formiche Сonifero soporifero miscuglio Di limone e incenso respirando. E tanto impetuosi son nel blu Dei tronchi di fuoco gli slanci, E tanto a lungo le braccia teniamo Sotto le teste arrovesciate in su, E tanto spazio c'è nello sguardo, E così docili son tutti là fuori, Che tra i tronchi il mare chissà dove Di vedere continuamente mi pare. Sono onde più alte di queste fronde, E, rovinando dagli scogli, Scagliano di granchi una grandine Dal fondale in subbuglio. E a sera dietro il rimorchio sulle boe si trascina l'imbrunire E si colora d'olio di pesce E di velata nebbiolina d'ambra. Fa buio, e a poco a poco La luna seppellisce ogni traccia Sotto la bianca magia della schiuma E la nera magia dell'acqua. E le onde son sempre più sonore e alte, E il pubblico sulla zattera S'affolla a un palo con un cartello Che non si distingue in lontananza. Qui l'originale:

-->

Сосны

В траве, меж диких бальзаминов,
Ромашек и лесных купав,
Лежим мы, руки запрокинув
И к небу головы задрав.


Трава на просеке сосновой
Непроходима и густа.
Мы переглянемся и снова
Меняем позы и места.


И вот, бессмертные на время,
Мы к лику сосен причтены
И от болезней, эпидемий
И смерти освобождены.


С намеренным однообразьем,
Как мазь, густая синева
Ложится зайчиками наземь
И пачкает нам рукава.


Мы делим отдых краснолесья,
Под копошенье мураша
Сосновою снотворной смесью
Лимона с ладаном дыша.


И так неистовы на синем
Разбеги огненных стволов,
И мы так долго рук не вынем
Из-под заломленных голов,


И столько широты во взоре,
И так покорны все извне,
Что где-то за стволами море
Мерещится все время мне.


Там волны выше этих веток
И, сваливаясь с валуна,
Обрушивают град креветок
Со взбаламученного дна.


А вечерами за буксиром
На пробках тянется заря
И отливает рыбьим жиром
И мглистой дымкой янтаря.


Смеркается, и постепенно
Луна хоронит все следы
Под белой магией пены
И черной магией воды.


А волны все шумней и выше,
И публика на поплавке
Толпится у столба с афишей,
Неразличимой вдалеке.